Во время войны в нашей стране готовился государственный переворот
Эта история до сих пор окутана тайной. Впрочем, как и многие другие страницы Второй мировой войны, информацией о которых до сих пор не хотят делиться с широкой общественностью архивы государств-участников той самой страшной бойни в истории человечества.
Что же касается событий, о которых пойдёт речь, то, похоже, их подоплёка вряд ли когда-нибудь станет достоянием гласности. Ибо речь идёт о возможном заговоре советских генералов против Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина.
Кто вы, товарищ Иванов?
В 1986 году в эмигрантском альманахе «Вече», издававшемся в Мюнхене, бывший сотрудник власовской контрразведки Олег Красовский рассказал историю, свидетелем которой он являлся.
По заверению Красовского, в январе 1942 года на одном из участков Ленинградского фронта на немецкую сторону в сопровождении двух офицеров перешёл человек, представившийся военным инженером 1-го ранга Ивановым. Он попросил о личной встрече с командующим группировки, осаждавшей Ленинград.
Когда такая встреча состоялась, Иванов назвался парламентёром, действующим от имени тайной организации, куда якобы входят видные советские военачальники, в том числе и командование Балтийским флотом. Иванов заявил, что эти люди подготовили план военного переворота в Ленинграде.
Заговорщики предложили немцам переправить на их строну 30 — 40 русских офицеров, которые смогли бы пройтись по лагерям наших военнопленных, чтобы из согласившихся добровольцев создать специальное подразделение и хорошо его вооружить. После чего добровольцев следовало переодеть в советскую военную форму и тайком переправить в Ленинград. Там под руководством заговорщиков они должны будут завладеть всеми стратегическими пунктами — партийными и государственными учреждениями, объектами НКВД, оборонными предприятиями.
Сразу после переворота последует заявление о создании нового русского правительства. Оно заключит перемирие с Германией и объявит войну Сталину. По убеждению заговорщиков, Красная Армия так ненавидит сталинскую правящую клику, что не раздумывая перейдёт на сторону путчистов. И как только сталинский режим будет свергнут, русское правительство заключит с Германией полноценный взаимовыгодный мир...
Как пишет Красовский, немцы были ошарашены словами Иванова. А тот, в подтверждение серьёзности намерений, несколько раз по радиосвязи связывался со своими хозяевами в Ленинграде и вёл с ними переговоры. Немецкое командование доложило об этом в Берлин и стало ждать указаний. Берлин некоторое время отмалчивался (видимо, «переваривали» полученную информацию). А потом в штаб германских войск пришло распоряжение — никаких переговоров с Ивановым больше не вести, а его самого отправить в лагерь для военнопленных. В немецких лагерях Иванов и промыкался до самого конца войны.
После разгрома Германии военинженер не стал возвращаться на родину, скрывшись в американской оккупационной зоне. Однако его стали преследовать какие-то люди, сильно смахивающие на сотрудников спецслужб. Как-то в 1947 году он признался Красовскому, что его непременно убьют, и убьют его же ленинградские товарищи-заговорщики, которым он не нужен как опасный свидетель. И действительно, через несколько дней Иванов был застрелен в одном из западногерманских городов. Убийц так и не нашли...
Власовцы в генеральских погонах
Был ли в реальности антисталинский заговор командования Ленинградского фронта? Прямых доказательств тому нет. А вот косвенные признаки заставляют отнестись к рассказу власовца серьёзно. Такими признаками могут служить настроения в советской армии, свидетельствовавшие о том, что к «отцу народов» у наших военных, мягко говоря, отношение было сложным. Ибо в годы войны немало советских генералов, попавших в германский плен, согласилось воевать на стороне немцев.
Самый известный из них — бывший командующий 2-й ударной армии генерал-лейтенант Андрей Власов, возглавивший одноимённое противокоммунистическое движение. Под его знамёна согласились стать такие люди, как бывший начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-майор Фёдор Трухин, бывший член Военного Совета 32-й армии бригадный комиссар Георгий Жиленков, бывший начальник штаба 19-й армии генерал-майор Василий Малышкин, бывший заместитель начальника штаба 6-й армии Михаил Меандров, бывший начальник военного училища ПВО в Либаве генерал-майор Иван Благовещенский, бывший командир 21-го стрелкового корпуса генерал-майор Дмитрий Закутный...
Сегодня достоверно установлено, что вопрос о сотрудничестве с немцами серьёзно рассматривал и бывший командующий 19-й армии, герой обороны Смоленска генерал-лейтенант Михил Лукин. От сотрудничества он категорически отказался после того, как немцы не стали давать ему гарантии о формировании самостоятельного русского национального правительства, которое должно было бы прийти к власти после свержения Сталина.
Что же двигало этими людьми? Трусость? Неумение держаться в плену, как о том нам твердила советская пропаганда? Да, кто-то, может, и струсил, но многими двигали совершенно другие мотивы.
Фёдор Трухин, к примеру, был по происхождению дворянином и всегда тайно ненавидел Советскую власть. У Михаила Меандрова был расстрелян отец-священник, настоятель одного из московских храмов, умерла в ссылке мать: генерал только ждал повода поквитаться с коммунистами. А многие власовцы на своей шкуре прочувствовали все «прелести» сталинских чистилищ 1937 — 1939 годов. Так, власовские подразделения генерала Сергея Буняченко, бывшего командира 59-й отдельной стрелковой бригады Красной Армии, ожесточённо дрались с нашими войсками до самого конца войны, пролив немало русской крови. Как уверял автора этих строк бывший власовец Николай Троицкий, Буняченко не мог простить пыток, которым подвергался в застенках НКВД: «Меня били, и я их, сук, бить буду!»
Впрочем, это были люди, которые находились по ту сторону фронта. Что же касается тех военачальников, которые воевали на нашей стороне... Власов неоднократно говорил немцам, что в недрах Красной Армии уже давно существует некий «Союз русских офицеров», которые только и ждут удобного случая убрать Сталина. В этом плане германскую разведку особенно заинтересовала личность маршала Константина Рокоссовского. Один из друзей маршала, попавший в плен, выговаривал немцам: «Когда я сидел в московской тюрьме, Рокоссовскому выбили зубы. Неужели вы думаете, что он простил это Сталину?»
Под влиянием этих разговоров в 1943 году сотрудник германской разведки, штурмбаннфюрер СС Хайнц Грейфе сформировал специальную группу под руководством бывшего майора РККА Алексея Бочарова для заброски в Москву. Диверсанты должны были выкрасть Рокоссовского и принудить к сотрудничеству с Германией в качестве командующего русскими антисоветскими формированиями. Но в самый последний момент немцы отказались от этой акции...
Словом, антипатии к сталинскому режиму безусловно витали в среде красного генералитета. Но насколько далеко они зашли? Возможно, что в самом начале войны, когда наши войска терпели страшные поражения, среди генералов действительно велись разговоры о том, что неплохо бы спросить с Кремля хотя бы за неготовность страны к этой войне. Да и политическое разделение общества под влиянием ещё не так давно прошедшей гражданской войны окончательно не было преодолено. Поэтому многие наши соотечественники были рады любой возможности свергнуть власть коммунистов.
Но Сталин своей волей и недюжинными способностями постепенно сумел преодолеть эти настроения и сплотить страну в единый железный кулак, превратив схватку с Германией в Великую Отечественную войну. Все недовольные притихли, а на вызов Кремлю решились только те, кто оказался в немецком плену.
В лабиринтах тайной войны
Есть и другая версия эпопеи военинженера Иванова. Возможно, что комбинацию с заговором на Ленинградском фронте попыталась провернуть... наша контрразведка. Как отмечает историк войны Сергей Чуев:
«Не исключено, что в данном случае советские спецслужбы использовали свой богатый довоенный опыт по созданию легендированных „антисоветских организаций“ для внедрения в противостоящий лагерь с целью уничтожения либо компрометации политических противников».
Примеры такие были. Так в 1941 году органами государственной безопасности была начата спецоперация под названием «Монастырь». От имени мифической подпольной организации «Престол», якобы мечтающей о реставрации в Росии монархии, через линию фронта перешёл секретный сотрудник НКВД Александр Демьянов, который предложил немцам сотрудничество. После тщательной проверки германская разведка поверила в «монархизм» Демьянова и после краткого обучения перебросила его обратно в столицу, уже как агента абвера по имени «Макс».
Целых четыре года «Макс» дурил гитлеровцам голову, засыпая их искусно подготовленной дезинформацией стратегического характера. Именно благодаря ей немцев ввели в заблуждение во время Сталинградской битвы, накануне сражения на Курской дуге, где произошёл перелом войны в нашу пользу. До самого 9-го мая 1945 года немцы были уверены в надёжности «Макса» и даже наградили его Железным Крестом (от Сталина Демьянов получил орден Красной Звезды)...
Может, то же самое госбезопасность пыталась провернуть и через Иванова? Его вполне могли использовать «втёмную» — то есть органы знали об антисоветских настроениях инженера, но не стали его арестовывать, а разыграли перед ним целый спектакль с заговором командиров Ленинградского фронта. После чего уверовавшего в военное подполье Иванова отправили к немцам, где он стал рекламировать «заговорщиков». Надо полагать, что в случае успеха врагу намеревалось подсунуть «ценный источник информации» в виде одного из руководителей обороны Ленинграда. Но немцы не поверили Иванову, и операцию пришлось свернуть. А после войны агенты советской контрразведки разыскали неудавшегося парламентёра и ликвидировали его как нежелательного свидетеля провалившейся операции.
На эти мысли наводит ещё одна не менее загадочная история, случившаяся в те же военные годы. В начале войны к немцам в плен попал высокопоставленный сотрудник НКВД комбриг Иван Бессонов. Он сразу же изъявил желание бороться против тирании Сталина и подал немцам мысль о том, что советский тыл можно взорвать восстанием узников ГУЛАГа на севере России, если оказать восставшим помощь оружием и продовольствием. Немцы с радостью ухватились за эту мысль и подключили Бессонова к подготовке соответствующей операции. На Северный Урал было сброшено две диверсионные группы, имевшие воззвания к зэкам восстать против Москвы. Но обе группы попали в заранее подготовленные засады и были уничтожены.
Бессонова заподозрили в двойной игре. Однако прямых доказательств у немцев не было и его отправили в концлагерь. Оттуда комбрига в 45-ом освободили американцы. И Бессонов сразу же попросил освободителей отпустить его... в Москву. Не правда ли, странный поступок для изменника Родины? А может, он просто захотел вернуться после выполнения трудного тайного задания, с которым его когда-то и отправляли «сдаваться» врагу? Наверное, целью его задания был подрыв работы германских спецслужб путём направления их деятельности по ложным целям (вроде мнимого восстания ГУЛАГа). И надо сказать, что с этим Бессонов справился, приведя к гибели ценных германских агентов, впустую сброшенных на Урал.
Целых пять лет Бессонова допрашивали на Лубянке (хотя как изменника его должны были бы казнить сразу после ареста, как того же Власова к примеру). А в 1950 году расстреляли. Увы, такова была судьба многих наших разведчиков, вернувшихся из германского тыла и попавших под жернова очередных сталинско-бериевских чисток органов безопасности, развернувшихся в конце 40-х главным образом против тех, кто организовывал тайную войну против германского фашизма.
Так это было или нет, нам не ведомо. Как не знаем пока точно и обстоятельства того, что же в действительности случилось зимой 1942 года на Ленинградском фронте.