[1]Противостояние Запада и Востока продолжается на протяжении столетий, и чтобы выиграть этот поединок, наши недруги пытаются вбить клин между белорусами и россиянами.
Но поссорить два наших народа невозможно. Связывает нас одна пуповина ещё со времен крещения Киевской Руси. Много раз мы вместе отражали нападения врагов, поэтому выстоим и сейчас. Но недооценивать своего противника нельзя. Умные люди работают в спецслужбах Западных стран. Взялись они за Национальную Академию Наук Республики Беларусь, за Институт истории НАН РБ и сумели убедить наших учёных, что Отечественная война 1812 года для белорусов не является Отечественной. Убедили они в этом и Министерство образования Республики Беларусь. И вот уже учат наших детей, что в 1812 году воевали между собой россияне и французы, а мы, белорусы, тут не причём. Это не наша война. Вот так стали резать нашу пуповину маститые учёные из Академии Наук и педагоги из Министерства образования.
В 1795 году Россия освободила Белую Русь от литовско-польского владычества. Белорусский народ с благодарностью принял это освобождение. И через 17 лет, когда над Россией нависла опасность, белорусы всю свою ненависть, накопившуюся за шесть веков неволи, направили на врагов России.
Наполеон вынужден был оставить в Беларуси 100-тысячный отряд для борьбы с партизанами, но и этого оказалось недостаточно. Партизаны осадили Витебский гарнизон, в котором оборонялись двенадцать тысяч французов, и Наполеон перед Бородинской битвой отправил в Витебск еще десять тысяч своих солдат. И вполне возможно, что этих ста десяти тысяч солдат как раз и не хватило Наполеону, чтобы одержать победу под Бородино.
Сражались белорусы и в регулярных войсках. На момент начала войны с Наполеоном численность российских войск, вступивших в сражение с французами, составляла 480 тысяч человек – из них 220 тысяч были белорусы, а это 45 процентов. Но сейчас, спустя два столетия, мы видим желание отдельных лиц заново переписать историю. У нас хотят украсть победу в этой войне, но мы, белорусы, этого не позволим, потому что это наша война, это наша победа. Россияне и белорусы плечом к плечу сражались с первого до последнего дня, и эта война 1812 года по праву считается Отечественной.
Сейчас некоторые заявляют, что Россия в 1795 году не освободила Белую Русь, а захватила. Мы не будем сходу опровергать это утверждение. Мы просто предлагаем немного порассуждать.
В битве под Бородино обе воюющие стороны понесли значительные потери. И если при размещении раненых в госпиталях у россиян не было никаких проблем, то и у французов их также не должно было быть. Ведь за спиной у них, по мнению современных минских историков, была дружественная Беларусь, которую они освободили от русских.
Белорусы — народ дружелюбный, хлебосольный. Неужели такой народ своему освободителю укажет на порог? Нет. И для раненых французов выделил бы он лучшие дома, и для французской армии предоставил бы зимние квартиры, а весной те опять ударили бы по Москве. Но вместо всего этого белорусы взялись за вилы и оглобли, и началась охота на Наполеона. А Наполеоном для белорусов был каждый наполеоновский солдат!
Как на волков устраивали белорусы облавы на непрошеных гостей. И в результате, вдоль дороги, ведущей на Вильно, положили всех, кто уцелел после Бородинской битвы. А весной, когда стали закапывать трупы солдат несчастной армии французского императора, насчитали 430 тысяч убитых. Об этом говорилось в рапорте русскому царю.
И вот теперь мы зададим вопрос : «Так кого белорусы считают своим освободителем?». И нет необходимости отвечать на этот вопрос, потому что белорусы и россияне — это народы-братья, и этим все сказано. Но давайте задумаемся, что могло быть, если бы белорусы выпустили из страны эти 430 тысяч французских солдат? А это означает, что наша история пошла бы по совсем другому пути. У Наполеона появилась бы возможность перегруппировать свою армию и подготовиться к новому походу на Россию, и неизвестно, чем бы это могло закончиться.
И вот после этого нам заявляют, что война 1812 года — это не наша война. Но такое заявление — это оскорбление наших соотечественников, которые в 1812 году сражались за свою свободу, а значит и за нашу. Да, не все из них умели читать и писать, но премудрость была у каждого из них. Сейчас мы видим, что сотрудники Института истории НАН РБ умеют читать и писать, но нет у них премудрости. И слышим мы такие нелепые заявления.
Неужели наши учёные не понимают, что переписывать историю — это опасное занятие? Неужели они не понимают, что Россия — наш единственный союзник, который никогда нас не предаст? Но почему наша Академия Наук и Министерство образования так поступают по отношению к России?
Мы не хотим, чтобы на нас, белорусов, россияне смотрели с недоверием. Но наши горе-учёные этого упорно добиваются. И делаем мы вывод, что Беларусь шаг за шагом сдают Западу. И сдают они её точь в точь по учебнику Джина Шарпа.
Это он, Джин Шарп, является автором пособий «От диктатуры к демократии» и «198 методов ненасильственных действий», которые стали инструкцией по свержению власти в ряде стран и «талмудом» для современных революционеров. Но должны на Западе знать, что белорусский народ этого не допустит.
Нашей независимости чуть более двадцати лет, но видим мы, как белорусские идеологи буквально опьянели от полученной свободы. Как ещё можно объяснить такое вызывающее поведение по отношению к нашему стратегическому союзнику! Должны понять белорусские управленцы, что получить свободу — это полдела. Её, эту свободу, еще надо удержать.
Польша не хочет видеть нашу Беларусь, она видит на этом месте свое воеводство. Вот над этой проблемой должна начать работать наша Академия наук. Такое задание дает белорусский народ учёным мужам, и через определённое время они должны будут отчитаться перед налогоплательщиками о проделанной работе. А поработать есть над чем.
«В соседних странах регулярно проводятся специальные совещания с участием чиновников Госдепа и сенаторов США с весьма провокационной повесткой дня: Как устроить революцию в Беларуси? Как изменить конституционный строй?» (Президент Республики Беларусь Лукашенко А.Г.).
Мы все должны понять, что нас ждёт совсем другая война. Никто не будет взламывать нашу границу. Мы узнаем, что такое ассиметричная война, — такой термин вынуждены были ввести совсем недавно. Наёмники, подготовленные на Западе, начнут боевые действия во всех городах сразу. И будет метаться наш элитный спецназ по стране, но хватит ли его на все горячие точки?
Вот какие проблемы стоят перед нашей страной. И тут бы нашей Академии Наук предложить свою помощь Министерству обороны и совместно поработать над оборонной доктриной Беларуси. Но нет. Решили белорусские идеологи воткнуть шпильку нашему единственному союзнику — России.
Что это? А это заглотили они крючок Джина Шарпа и пилят сук, на котором сами же и сидят. И начинаем мы понимать, что нельзя доверять этим людям из Академии Наук и Института истории НАН РБ. Должны они уйти в отставку. На их место придут достойные молодые учёные, отстаивающие правдивую общерусскую историю нашего Отечества.
Шлыков Анатолий Тимофеевич, специально для «Посольского приказа»
Историческое беспамятство может дорого стоить белорусам
2013 год, едва начавшись, сразу же обозначил новое обострение русофобских настроений как в Польше, так и в соседних Литве и Белоруссии. Причиной этого стали сразу два совпавших и имеющих самое непосредственное отношение друг к другу исторических юбилея – 150-летие польского восстания 1863 года (23 января) и 175-летие со дня рождения одного из его активных участников и руководителей Винцента Константина Калиновского (2 февраля), более известного в Белоруссии и за её пределами, как Константина Калиновского. Восстание 1863 года любопытно в этом контексте и в том смысле, что именно отсюда можно вести отсчёт начала формирования современной белорусской и украинской русофобии. Как и сейчас, данные процессы протекали при самом непосредственном участии и заинтересованности ряда иностранных государств.
Прямым последствием восстания 1863 года стало постепенное зарождение и формирование белорусской, украинской и литовской письменности. Заслуги в этом приписываются именно восстанию, однако на самом деле центральное российское правительство посчитало более целесообразным инициировать и поддержать эти процессы, чтобы ослабить польское влияние на непольских землях бывшей речи Посполитой.
Влияние польской шляхты на белорусских, украинских, литовских землях было несколько ослаблено, однако не исчезло вовсе. Более того, шляхта и разночинцы, не получив ожидаемой поддержки от крестьянства, постепенно стали менять приоритеты в своей идеологии и старались активно использовать процессы по формированию белорусской, украинской и литовской письменности в своих целях. В этом смысле начали взращиваться первые ростки русофобии будущей националистической интеллигенции Белоруссии, Литвы и Польши.
В советское время всё это получило определённое развитие, так как русофобские взгляды Калиновского были отодвинуты на второй план, а на первый выведено его «революционное» противостояние с российской монархией. Хотя и в советский период немало историков считало взгляды Калиновского реакционными, проникнутыми духом польского национализма. К тому же в советский период само имя Калиновского вовсе не было таким известным. Сама логика жизни в едином государстве – СССР, всё же сдерживала русофобские проявления. В школах и вузах, учебниках истории, в работах историков на первых ролях были совсем другие персонажи – Северин Наливайко – руководитель антифеодального белорусского казацко-крестьянского восстания, Сергей Притыцкий – активный сторонник воссоединения Западной Белоруссии с БССР и Советским Союзом, партизанские герои Минай Шмырёв, Константин Заслонов, Сидор Ковпак, белорусский лидер Пётр Машеров.
Серьёзным шагом в мифологизации Викентия Калиновского уже после Великой Отечественной войны, закреплении за ним имени Кастусь Калиновский, сыграл роман Владимира Короткевича «Колосья под серпом твоим». Следует отметить, что Владимир Короткевич в то время был (и во многом остаётся и сейчас) самым популярным белорусским писателем (а вовсе не Василий Быков, как это многие считают). Известность ему принесли два исторических романа с элементами мистики – «Дикая охота короля Стаха» и «Чёрный замок Ольшанский».
«Колосья под серпом твоим» был встречен читателями с большим интересом, однако роман не имел такой популярности, как два предыдущих, хотя, с учётом значимости и влияния писателя, сыграл значительную роль в мифологизации роли К.Калиновского в белорусском массовом сознании. Литературный романтический революционный образ, как и в случае с Павкой Корчагиным, затмил реального человека. Думаю, что именно с момента выхода «Колосьев под серпом твоим» выдуманный Кастусь Калиновский, частично списанный с реального Винцента Константина, стал восприниматься в массовом сознании в качестве реально существовавшего белорусского национального героя, некоего местного «Овода». При этом, если Павка Корчагин близок к самому Николаю Островскому, то же самое трудно сказать о Кастусе Калиновском.
Но почему же Калиновский был поднят на щит именно сейчас? На то есть свои причины – во-первых, совпадение юбилеев, о чём я говорил выше, а во-вторых, его образ националисты пытались активно использовать и в 90-х, однако Белоруссия пошла по пути построения Союзных отношений с Россией и это утратило свою актуальность. В ранний период противостояния с А.Лукашенко белорусские националисты подняли на щит Василия Быкова, который превратился в их знамя (В.Короткевича уже давно не было к этому времени в живых). Однако после его смерти место символа «вольной от москалей Белоруссии» стало вакантным – никто из действующих и здравствующих лидеров оппозиции (в том числе и участник развала СССР С.Шушкевич) не пользуются каким-либо решающим авторитетом даже в своей среде. В.Короткевич ничего такого «антимоскальского» при жизни не говорил и не писал, так что выбор русофобов был вполне логичен – в качестве нового знамени был поднят Кастусь Калиновский, причём, как я уже говорил, не столько реальный, сколько описанный В.Короткевичем в своём романе.
Образ Кастуся Калиновского (куда более гротескный и русофобский, нежели в тексте В.Короткеивча), в котором смешалось и выдуманное писателем и реальное и историческое, оказался весьма удобным и в том смысле, что в нём сочеталась как русофобия, так и борьба с абсолютизмом. Именно такой герой и нужен сегодня белорусской оппозиции, поддерживаемой из-за рубежа, чтобы направить своих сторонников сразу же как против России (Союзного государства, российско-белорусской интеграции, Евразийского союза), так и против власти А.Г.Лукашенко.
Всё это нашло самую благожелательную поддержку в Польше, так как Калиновский для поляков всегда был своим...
В Польше 150-летию восстания 1863 года придавалось и придаётся большое значение. О замученных и убитых при этом польских же крестьянах и совершённых в отношении них иных зверствах, понятно, никто не упоминает. Тем более – о совершенных инсургентами преступлениях против людей иных национальностей. Для Польши, к сожалению, такая избирательность давно стала нормой. Так, поляки усиленно беспокоятся об убитых соотечественниках в Катыни, но предпочитают замалчивать расправу над тысячами красноармейцев, попавших в польский плен после неудачного наступления Красной армии на Варшаву в 1921 году и варшавском православном соборе Александра Невского, который был варварски взорван польским правительством в 1926 году.
Торжества по поводу юбилея восстания 1863 года были открыты 16 января 2013 года в президентском дворце в Варшаве при непосредственном участии президента Польши Бронислава Коморовского. Но сами мероприятия проходили в течение года при участии польских сейма, сената, министерства обороны и множества общественных организаций. Прошли концерты, научные конференции, вернисажи, выставки, памятные мероприятия на местах захоронений повстанцев и многое другое. На воинском кладбище Павонзки в Варшаве 22 января 2013 года прошло мероприятие с перечислением поимённо погибших инсургентов в присутствии Б.Коморовского на манер чтения жертв теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Были также выпущены две монеты номиналом в 2 и 10 злотых.
Свою активность поляки продемонстрировали и вне собственно польской территории. Так, 22 января 2013 года посол Польши в Белоруссии Лешек Шарепка в Свислочи возложил цветы к памятнику Р.Таургуту и К.Калиновскому. В мероприятии приняли участие и представители белорусской оппозиции. В сообщении польского посольства по поводу проведения данного действа было сказано: «О праздничных мероприятиях посольство Польши в Минске проинформировало белорусские власти и пригласило их принять участие в праздновании 150-летия Восстания (так в оригинале – А.П.) 1863—1864 годов, потому что общая история должна объединять, а не разделять соседние народы».
О том, что это «объединение» направлено, прежде всего, против союзной Белоруссии России, думаю, понятно и так — по этому поводу посольство дипломатично не высказалось. К слову, когда 15 января 2013 года польский журналист спросил у А.Г.Лукашенко, почему бы Белоруссии не присоединиться к этим предложениям польской стороны, белорусский президент ответил следующее: «Я про это не слышал. Если такие предложения будут, и они не расходятся с той политикой, которую мы проводим в государстве, почему нет».
Впрочем, белорусский президент в данном случае проявил не совсем привычную для него дипломатичность. Куда откровеннее он был 16 октября 2012 года, когда на такой же пресс-конференции в Минске заявил, что в Польше ещё живы реваншистские настроения, и подтверждением тому являются карты, где польские земли простираются вплоть до Минска. Да и к личности Калиновского Лукашенко относится явно противоречиво.
В 1995 году сразу после его прихода во власть был учреждён орден Кастуся Калиновского, чьё описание было утверждено 15 января 1996 года указом белорусского президента. Орден задумывался, как высшая награда, однако так и не был ни разу вручён, а в июне 2004 года А.Г.Лукашенко его и вовсе упразднил за ненадобностью – роль высшей награды давно исполняла медаль «Герой Беларуси» (аналогичная медали «Герой России», но с красно-зелёной колодкой).
Но ситуация в Белоруссии не так уж и проста. При всём при этом в 1993 году была выпущена специальная марка, а 2 февраля 2013 года (в день рождения Калиновского) проведено торжественное гашение новой марки, посвящённой Кастусю Калиновскому, на Белпочтампе. По линии Министрества образования проведены мероприятия по написанию диктанта по «Письму из-под виселицы» К.Калиновского.
Естественно, эти инициативы государственных структур были с одобрением встречены белорусской оппозицией. Не удовлетворившись предлагаемыми мероприятиями, националисты образовали оргкомитет по празднованию обоих юбилеев, который возглавили бывшие кандидаты в президенты и непримиримые противники А.Лукашенко – А.Милинкевич и В.Некляев. Александр Милинкевич выразился достаточно определённо и точно: «Вообще, руководство страны сейчас не знает, как к торжествам отнесётся Москва, а не взорвётся ли революция в 150-летие восстания?».
Таким образом, А.Милинкевич даже не скрывал русофобской направленности мероприятий, а также их антилукашенковской сути!
Организаторы, как всегда, рассчитывали на щедрую иностранную помощь, и прежде всего польскую, на которую они собираюлись провести установки крестов на местах захоронений инсургентов, научные и образовательные программы, конференции, исторические реконструкции, музыкальные фестивали и даже создать рок-оперу о Калиновском. Это всё предполагалось проводить в течение двух лет подряд. Понятно, что всё это служило удобным поводом для нагнетания как антироссийской истерии, так и усиления борьбы с властью А.Лукашенко. 1 февраля в штаб-квартире БНФ уже прошло такое «мероприятие», где были подписаны открытки «нынешним повстанцам» (немногочисленным сидящим в тюрьме противникам Лукашенко).
Власти при этом проявлявили поразительное равнодушие, очевидно, даже не зная, как на всё это реагировать. Отмолчался и сам А.Лукашенко. Между тем ряд серьёзных политиков и историков, обеспокоенных нынешней эскалацией русофобии и польщинизацией общественной жизни Белоруссии, провели научную конференцию «Польское шляхетское восстание 1863 года. Взгляд на события спустя 150 лет», на которой главный редактор ведущего журнала «Белорусская мысль» В.Гигин прямо сказал: «Был большой террор, о котором мы не знаем, мы говорим про 128 повешенных Муравьёвым повстанцах, но не знаем, что от их рук погибли сотни, если не тысячи жертв… …это были совсем дикие террористические расправы».
Слова А.Лукашенко о стремление Польши вновь вернуть господство по крайней мере над Западной Белоруссией, вовсе не пустой звук. И в самой Белоруссии есть сторонники такой идеи. В отличие от громкого юбилея со дня рождения Калиновского практически незамеченным оказался юбилей настоящего белорусского героя – Сергея Притыцкого, со дня рождения которого 1 февраля 2013 года исполнилось 100 лет.
Это поистине легендарная, героическая личность! В 1932—1936 годах он активно боролся за воссоединение Западной Белоруссии с БССР и Советским Союзом в составе комсомольского подполья. В 1936 году его схватили, приговорили к смертной казни, но приговор заменили пожизненным заключением. В годы войны он был одним из организаторов партизанского движения. И этот 100-летний юбилей человека-легенды, одного из тех, кому Белоруссия обязана своими нынешними границами, остался практически незамеченным ни властями, ни оппозицией, так пекущейся о сохранении национальной истории.
Что ж – тема Западной Белоруссии является сложной из-за негативной реакции Польши, поэтому куда удобнее осваивать западные гранты не на мероприятиях о герое-белорусе Притыцком, стремившемся к освобождению из-под власти Польши, а на стороннике восстановления Речи Посполитой Калиновском.
Подобное историческое беспамятство может дорого стоить белорусам. Хорошим подтверждением реваншистских устремлений Польши, о которых часто говорит А.Лукашенко, и за которые его активно осуждают и высмеивают, является вызывающий концерт польских групп Karat Napalm Grupa, Zjednoczony Ursynów и Irydion, состоявшийся 26 января 2013 года в Вильнюсе в Доме польской культуры. Несмотря на просьбы «Союза поляков Литвы» «не политизировать концерт» хип-хоп группа Zjednoczony Ursynów спела о том, что «в будущем Вильнюс, Львов и Гродно будут польскими, а не чужими». Там же прозвучали и отдельные призывы польских футбольных хулиганов, хорошо знакомые российским болельщикам по Варшаве...
Ситуация с польским восстанием 1863 года является лишь одним из проявлений того культурно-исторического поворота, который сейчас тихой сапой осуществляется в Белоруссии. На протяжении всего 2012 года белорусам настойчиво внушалась мысль о том, что эта война была не Отечественной, а русско-французской, «чуждой белорусскому народу», который, дескать, ещё не считал Россию своей родиной, так как прошло «мало времени с моментов раздела Речи Посполитой». При этом совершенно очевидно, что белорусский «новый взгляд» на войну 1812 года противопоставляется русскому видению данного события.
И это вовсе не случайно, так как даже 200-летие Отечественной войны используется белорусскими националистически ориентированными историками в качестве информационного повода для того, чтобы публично откреститься от нашего общего прошлого и русских корней белорусского народа. Не гнушаются даже явным пренебрежением к подвигам белорусов во время Отечественной войны 1812 года, замалчиванием того, что Петербург и Киев были защищены после побед русских войск над французами на территории Белоруссии. Зато разговоров о шляхте, которая воевала в рядах армии Наполеона просто неприлично много!
Необходимо согласование культурной и исторической политики в рамках Союзного государства России и Белоруссии. Все эти антирусские пассажи бьют не только по нашему прошлому – они метят и в наше будущее, подрывая культурную и историческую основу российско-белорусской интеграции. Если конечная цель ревизии истории Отечественной войны 1812 года – отдалить нас от русского народа, тогда эти действия выглядят вполне логичными, но если мы строим совместное будущее на основе совместного прошлого – такие действия просто вредны и даже провокационны.
Такие действия имеют и другую, более отдалённую цель – ревизию Великой Отечественной войны. Обе Отечественных войны тесно связаны общностью названий и героикой борьбы с оккупантами. Отказавшись от признания Отечественного характера войны 1812 года, Белоруссия вольно или невольно делает первый шаг и к пересмотру истории Великой Отечественной. Если следовать логике нынешней белорусской историографии, то и войну 1941—1945 годов можно объявить советско-германской, «чуждой интересам белорусов», тем более, что тогда в рядах гитлеровцев тоже было немало идейных вдохновителей нынешних «свядомых», которые под бело-красно-белыми флагами приветствовали «вождя Адольфа Гитлера».
Повторюсь, что буквально за несколько последних лет в Белоруссии чётко наметился крен к ускоренному размежеванию в области культурно-исторической политики с Россией. Активизация националистического подхода к белорусской истории и культуре связана во многом с именем бывшего министра культуры Белоруссии П.Латушко, который ранее работал послом в Польше, а сейчас назначен послом во Франции.
Именно при этом министре, который практически всегда и везде говорил в русскоговорящей Белоруссии на белорусском языке, была извлечена из небытия идея реанимирования белорусской латиницы, «украсившей» минское метро, принят план возрождения замков польско-литовской шляхты, установки памятников польским магнатам и литовским князьям – фактически, обширная программа по искоренению в Белоруссии всего русского, отрицания статуса Белоруссии, как православной страны, появление многочисленных телепередач и исторических публикаций, обвиняющих Россию в массовых убийствах белорусов и разорениях на территории Белоруссии при Иване Грозном, Алексее Михайловиче, Петре Первом, фактического переформатирования культурно-исторического пространства.
Настораживает также то, что согласно оценкам аналитиков американского Джеймстаунского фонда, А.Г.Лукашенко справляется с задачей сохранения суверенитета и независимости Республики Беларусь куда лучше, нежели малопопулярная белорусская оппозиция. Суверенитету Белоруссии, по мнению аналитиков фонда, угрожает прежде всего Россия. Вот что сказал тот аналитик данного фонда В.Сокор:
«Большинство белорусов не считают себя отличными от россиян. Но и экономика Белоруссии, кроме калийной индустрии, полностью завязана на Россию».
Иначе говоря, единство этническое единство русского и белорусского народов, тесная взаимосвязь экономик являются, по мнению американских аналитиков, определённой угрозой. Естественно, в борьбе с этой «угрозой» (углублением российско-белорусской интеграции) должны быть силы, на которые США необходимо опираться. Традиционно это была оппозиция, однако после встречи с А.Г.Лукашенко тот же В.Сокор сказал:
«Более чем за 20 лет независимости в Белоруссии возник настоящий политический и административный класс руководителей, от которого сильно зависит, чтобы страна оставалась суверенной».
Иными словами в недрах белорусского государственного аппарата, о чём я неоднократно говорил в своих других публикациях, де факто сформировался слой чиновников, которые полагают, что интеграционные проекты Белоруссии с Россией являются неким временным способом решения экономических проблем, а в перспективе внешняя политика Белоруссии должна быть «более сбалансированной и многовекторной». Вполне понятно, что эта часть белорусской элиты заинтересована в развитии более тесных отношений с Европой, так как такие отношение сулят им значительные личные выгоды – бесконечные поездки по «изучению опыта», участие в разного рода европейских проектах – гуманитарных, экономических и даже политических, «чтение лекций», за которые выплачиваются немалые гонорары и тому подобное, что мы наблюдали всё перестроечное время в позднем СССР и сейчас в России.
Весьма показательной в этом отношении является скандальная история с памятниками в Витебске, которые изначально должны были символизировать общность исторической судьбы России и Белоруссии, послужить зримым воплощением интеграционных устремлений наших народов.
Согласно преданию, в 974 году Витебск основала княгиня Ольга – об этом говорит «Витебская летопись» С.Аверки, написанная во второй половине XVIII века, в которой автор приводит текст древнего предания об основании Витебска: «В лето 974 года Ольга, разбив ятвягов и печенегов, переправилась через реку Двину, заночевала с войском и, облюбовавши гору, заложила деревянный замок, назвала его от реки Витьбы Витебском…». Ряд авторитетных историков (М.Тихомиров, А.Алексеев, Б.Рыбаков) считали, что С.Аверка перепутал дату – следует писать 947 год, а не 974 год, так как княгиня Ольга умерла за пять лет до описываемых им событий. Указывают они и на другие неточности С.Аверки, однако никто из них не ставил под сомнение самого факта основания поселения именно Ольгой и того, что она жила в основанном ею Витебске некоторое время. Княгиня Ольга – постоянный персонаж инсценировок при праздновании тех или иных событий в Витебске.
С Витебском также связано и имя Александра Невского – именно ему посвятили первый в городе заново построенный деревянный храм в 90-х годах. Александр Невский приезжал в Витебск, где некоторое время находился его сын – жена Невского была родом из Полоцкой земли. Кроме того полочане, псковичи и новгородцы были тесно связаны совместной борьбой с крестоносцами. В сражении на Чудском озере принимали участие Полоцкая и Витебская дружины. В Витебске Невский – вообще почитаемая среди православных фигура.
С приходом нового губернатора Витебска А.Н.Косинца была разработана масштабная программа реконструкции исторической части Витебска и тогда-то и было решено поддержать инициативу общественности об установке в центре города двух памятников – Александру Невскому и княгине Ольге. Были объявлены масштабные конкурсы. Скульпторы взялись за работу, и было изготовлено множество проектов (16 – памятника княгине Ольге и 11 – Александру Невскому).
Однако в связи с тем, что культурно-историческая политика в Белоруссии начала стремительно крениться в сторону русофобии и националистических подходов, идея с установкой памятников княгине Ольге и Александру Невскому подверглась мощной пропагандистской атаке. Причём она была скоординированной – как со стороны министерства культуры и Академии Наук, а также отдельных государственных газет, так и со стороны оппозиционных сил. Основной смысл – Александр Невский и Ольга не имеют отношения к Витебску, были тут проездом и ничего не сделали для города. К тому же это памятники российским историческим персонажам, а мы строим суверенную Белоруссию и нам чужие герои не нужны. Следуя такой логике, римляне давно должны были бы отказаться от легенды о Ромуле, Реме и волчице, потому что римская легенда выглядит куда более фантастической, чем витебская. Тем не менее, в Риме бережно относятся и к самому преданию, и к памятникам, воздвигнутым в честь легенды. О Невском я уже говорил.
Но сразу отказаться от установки памятников, столь широко разрекламированных, было, мягко говоря, неудобно. Поэтому появилась идея установки третьего памятника – князю Ольгерду, строителю витебского замка. Фигура Ольгерда оппозицию и чиновников от культуры вполне устроила – тот неоднократно ходил с походами на Москву. В этом смысле в духе «новых воззрений» это был вполне себе «национальный белорусский герой». В течение некоторого времени тема трёх памятников звучала совместно, а вот затем всё больше стали говорить о том, что Ольгерд заслуживает установки, а вот от идей с установкой памятников Ольге и Невскому нужно отказаться. Теперь те же самые витебские власти, которые сами и инициировали идею с памятниками, стали в один голос с оппозицией убеждать витебчан, что эти памятники городу уже «не нужны».
А летом 2010 года власти Витебска попытались убрать и сам деревянный храм Александра Невского, перенеся его на территорию городского кладбища. Логика понятна – убрав сам храм, можно убрать и само имя Невского из центра Витебска. Но прихожане встали на его защиту. Они обивали пороги многих учреждений, однако там услышали много нелестного в свой адрес, а сам храм, возле которого так любят фотографироваться гости города, чиновники назвали «чёрным сараем, который портит вид города» (?!).
В дни проведения «Славянского базара» храм посетили тысячи людей. Многие, узнав о том, что ему грозит намеренное разрушение с последующим переносом на окраину города, ставили свои подписи в его защиту. Верующие обратились к председателю облисполкома А.Н.Косинцу с просьбой не разрушать храм, ссылаясь на то, что существует официальное благословление Патриарха Алексия Второго на то, чтобы сохранить церковь. После полугодовой борьбы, когда верующие боялись, что храм снесут ночью, А.Н.Косинец всё же принял решение сохранить храм, чем, к слову, лишь подтвердил слова А.Лукашенко, который когда-то сказал, что при нём ни один храм не будет разрушен.
Но отношения с властями оставались непростыми. В конце 2010 года начался новый виток противостояния властей и православных Витебска. Город попытался заявить свои претензии на здание Свято-Ольгинской церкви, где по факту разместился женский Свято-Духов монастырь. Официальным поводом стало отсутствие всех бумаг и невысокие, по мнению городских властей, темпы реставрации комплекса. Чтобы вынудить монахинь переселится, под предлогом технических неисправностей зимой в монастыре отключили воду, отопление, были проблемы с электроснабжением. В результате монахини таскали воду прямо из лунки в Западной Двине, замерзали в прямом смысле слова в кельях.
Та зима выдалась очень холодной. Православные верующие грозились поставить прямо на берегу Западной Двины палаточный городок. В итоге в ситуацию вновь вмешался губернатор А.Н.Косинец и в ответ на обращения тысяч православных витебчан принял решение оставить монастырь на прежнем месте.
Всё это достаточно подробно описано в книге А.Шлыкова «Витебская Голгофа», изданной в 2012 году в Смоленске и имело достаточно неприятный для белорусских властей резонанс.
Таким образом, атаки на предполагаемую установку памятников княгине Ольге, Александру Невскому, сам храм Александра Невского и Свято-Духов монастырь происходили в одно время и были вполне скоординированными!
А что же белорусский президент? Безусловно, одно слово А.Лукашенко могло решить проблему, тем более, что в Белоруссии любой его намёк – неукоснительное руководство к исполнению. Но А.Лукашенко так и не высказался по этому поводу. Лишь однажды, во время одного из визитов в Витебскую область при разговоре с губернатором А.Н.Косинцем белорусский президент довольно хмуро выразился в том смысле, что нужно меньше уделять внимания памятникам, а больше – экономике. Что он имел в виду, понять было сложно, однако эта позиция белорусского лидера и определила, вероятно, в итоге судьбу памятников. 27 декабря 2013 года председатель Витебского горисполкома В.П.Николайкин признал полную капитуляцию власти перед националистами и, «успокаивая» русофобов, заявил, что памятник Ольгерду будет установлен к июлю 2013 года, а от памятников Александру Невскому и основательнице Витебска княгине Ольге решено отказаться.
Всё это, конечно же, вызвало возмущение и православных города, и общественности, но власти решили всё спустить на тормозах.
Очередное обострение войны памятников случилось уже в марте этого года, когда было объявлено об установке возле крупнейшего в Белоруссии Успенского собора в Витебске на берегу Западной Двины памятника Патриарху Алексию Второму. В Витебске уже давно установлен бюст папе Иоанну Павлу Второму, а вот памятник патриарху длительное время находился в подсобном помещении епархии, так как власти никак не могли найти для него места, а на самом деле – просто тянули время, не желая вновь обострять ситуацию с памятниками. После объявленного решения о том, что памятников православным святым – Александру Невскому и княгине Ольге не будет, Белорусской Православной Церковью было принято решение об установке памятника Алексию Второму. Власти, по сути, просто смирились с этим решением. Памятник будет установлен на высоком берегу Западной Двины в одном из красивейших мест Витебска и, безусловно, станет излюбленным местом фотографирования туристов и молодожёнов.
Это, конечно, тут же привело в неописуемую ярость белорусских националистов. Их возмущение на интернет форумах было больше похоже на развязывание религиозной войны. Вот что там писали, по сути, провоцируя межрелигиозное противостояние (орфографию сохраняю): "Памятник агенту “Дроздову” на Успенской горке — получите! Стоял он как идол на подворье у майора Димитрия и хрен с ним, любуйтесь сами и лобызайте! Так нет же! Нагло надо впереть для воспитания трудяшчыхся в духе национал-клерикализма. Да уж лучше бы клоуна с гармошкой туда перенесли!”, “этого оленя ктонить скинет вниз с горы, вот увидите))“, “Всем ведь известно, что говорят в коридорах витебских исполкомов про институт РПЦ — пиявка на теле государства”, “И почему БПЦ не ставят памятники белорусским православным святым (около 70 личностей)? Беларусь то суверенное государство! БПЦ уж пора быть автокефальной, не зависимой от москоского патреархата”
И ещё много чего в том же духе, что было порождено в том числе антиправославной политикой властей – сдать в металлолом, повредить. Обращает внимание на себя высказывание об автокефалии – здесь прорывается то тайное, что вот-вот станет явным. Думаю, многим в Белорусской Православной Церкви такие идеи близки по духу, не говоря уже о властях и оппозиции. Атака на православную церковь в Белоруссии ведётся широким фронтом, и война памятников – лишь один из её видимых признаков. Православные на этих землях традиционно боролись за свои права и всегда рассчитывали прежде всего на себя, и уже затем – на единоверную Москву. Позиция белорусского президента в этом вопросе остаётся, к сожалению, неясной, что и показала история с памятниками в Витебске.
Возможно, с этим связано и нежелание патриаршего экзарха Филарета посещать последнее Всебелорусское народное собрание. Любопытно, что встречая Патриарха Кирилла, А.Лукашенко высказался в том смысле, чтобы тот чувствовал себя в Белоруссии, как дома, на что Патриарх парировал, что он в Белоруссии дома, так как Белоруссия – часть Святой Руси...
Все эти несуразности и проблемы вряд ли терпимы и уместны в условиях строительства Союзного государства России и Белоруссии. А многочисленные делегации из России, часто бывающие в Белоруссии – как на высшем, так и на региональном уровне могли бы серьёзно помочь в сохранении позиций православия, а не ограничиваться только обсуждением экономических вопросов.
Сегодня Русская Православная Церковь – единственный институт, объединяющий русских и белорусов, подтверждающий триединство Святой Руси и многое будет зависеть и от патриарха Кирилла. Не обращая внимания на притеснения православных в Белоруссии, на растущие вспышки национализма и антиправославных действий, мы будем неминуемо ослаблять и тот духовный и нравственный стержень, который объединяет наши народы. Думаю, что памятники Александру Невскому и княгине Ольге должны занять свои давно определённые места на постаментах – это слишком принципиальный вопрос, чтобы оставлять его нерешённым. Именно эти памятники, а не монументы Калиновскому, Костюшке или литовским князьям, будут объединять наши народы, а значит – послужат делу российско-белорусского интеграции.
Андрей Евгеньевич Геращенко, председатель ВОО «Русский Дом», Республика Беларусь