[1] Анализируя нынешнее состояние украинского общества, поневоле обращаешь внимание на очень интересную картину. Судя по многочисленным социологическим опросам, абсолютное большинство граждан страны настроены очень воинственно — требуют от властей подавить мятежный Донбасс и подавить именно грубой военной силой. Однако, когда дело доходит до призыва в армию, то желающих идти подавлять Донбасс наблюдается очень мало.
Складывается ощущение, что украинцы готовы поддерживать свою армию, но поддерживать исключительно в тылу. А вот умирать идти должен кто-то другой.
Уж лучше горилку пить, чем воевать
Вот какие наблюдения сделали журналисты сайта «Свободная пресса»:
"В минувший вторник на Украине официально стартовала четвёртая волна мобилизации. Премьер Арсений Яценюк объявил, что планирует увеличить общее количество военнослужащих до четверти миллиона. Итог первого дня по трехмиллионному Киеву – в столичные военкоматы пришло... чуть больше 250 человек. Это все вместе, мужики с повестками и добровольцы! В сравнении с тремя мобилизациями прошлого года число добровольцев-киевлян стремительно приближается к нулю...
Похоже, главный украинский вопрос-2015 – как откосить? Киевские дворничихи берут 200 гривен в день, чтобы сообщать военкомату, мол, призывник не появлялся дома. Чтобы повестку не вручили на работе, некоторые увольняются. Гораздо популярнее вариант с командировочными. Желая сохранить работников, дирекция оформляет командировку, а сам призывник продолжает работать.
— Уклонистом считается только тот, кто расписался в получении повестки, но не явился в военкомат. Такие дела мы передаем в прокуратуру. Что же касается тех, кто просто скрывается от повесток, — здесь мы ничего сделать не можем, — признает зам. военкома Киева подполковник Игорь Слюсаренко.
До 27 января все, кому таки вручили повестки, должны будут пройти медкомиссию. Затем списки подадут в военкомат. Военнообязанные просят своих детей говорить, что отцы ушли из семьи и больше не живут с ними. Но хитрецов охотно выдают властям патриотичные школьники-соседи. СБУ проводит соответствующие беседы с учителями, чтобы организовать систему детских доносов. Процесс пошёл. Сначала ученики младших классов рисовали открытки «героям АТО», а теперь разыскивают «трусливых предателей Батькивщины». Самым лучшим обещан бесплатный летний отдых в лагерях Галичины.
По Украине прокатилась молва — людей, попадающих под призыв, не выпускают из страны! Якобы для этого пограничники получили базы военкоматовских данных. Власти опровергают, утверждая, что если нет решения суда, никто не имеет права ограничить выезд за границу.
На самом деле, реальные возможности уехать резко ограничены. Тотальный шмон выезжающих идёт на польском кордоне. Ближайшим вариантом был Крым. Однако сначала отменили все крымские поезда, а сейчас полностью остановили движение пассажирских автобусов. Железнодорожное сообщение прекращено даже с украинской станцией Новоалексеевка – крайней на пути в «крымскую эмиграцию».
Не хотят идти на убой мужики Днепропетровска. Ещё в сентябре на здешнем Краснопольском кладбище были заранее выкопаны 700 могил для участников силовой операции в Донбассе. Похороны и рытьё новых могил продолжается до сих пор. Результат предсказуем. «В Днепропетровской области есть 30 военкоматов, на каждый из них пришло максимум по одному добровольцу», — сокрушается и. о. облвоенкома Игорь Василенко.
Его коллега, заместитель военного комиссара объединенного Индустриального и Самарского военкоматов Днепропетровщины Сергей Безуглый рассказал, как 21 января он лично обошел «десятки квартир», пытаясь раздать повестки. Двери не открыл никто!
Днепропетровское ноу-хау – призывные пункты размещают в городских центрах занятости. В армию решено грести безработных: типа, нечего устраивать митинги протеста у главной проходной «Южмаша», требуя долги по зарплате.
Офицеры заявили, что будут работать в центрах занятости ежедневно с 8:00 до 17:00. Сотрудники центров ответили, что делиться рабочими местами с военными не собираются: «По закону у нас есть две недели, чтобы дать ответ представителям военкоматов».
Группы призыва передвигаются по Днепропетровску в сопровождении вооружённой милицейской охраны. Иначе можно «получить в голову». После совершенно нулевого старта мобилизации принято стратегическое решение «обходить спальные районы, когда военнообязанные точно будут дома». То есть, по вечерам и утром. Еще есть информация о готовящихся облавах – прежде всего, «вязать» потенциальных призывников будут на городских рынках и вокзалах.
Тем временем против мобилизации уже выступили днепропетровские женщины. В соцсетях собираются т.н. «группы жён и матерей», которые решили любыми путями не пускать своих мужей и сыновей на «братоубийственную войну». Невероятно, но антивоенная риторика дошла до днепропетровских СМИ. Женщины Приднепровья открыто критикуют «кровавую и бессмысленную бойню на Донбассе» — и такие интервью медийщики вотчины Коломойского ставят в местный телеэфир.
«Пусть лучше трое судят, чем четверо несут» — эта поговорка стала девизом четвёртой волны мобилизации в Одессе…Интернет-порталы жемчужины у моря полны советами для уклонистов. Вот типичная инструкция по-одесски:
«Что же делать, если повестку принесли? Ничего. Скажите, что порезали палец и не можете подписать. Главное — не подписывать. Помните, что подписав повестку, вы можете подписать свой смертный приговор! В случае отказа подписывать сотрудник военкомата обязан найти понятых, в присутствии которых вручит вам повестку. Пока он будет искать понятых (которые не могут быть сотрудниками военкомата) вы можете просто внаглую уйти. У каждого призванного должна быть своя голова на плечах и каждый должен сам понять, что он не идёт никого защищать — он идёт убивать и быть убитым»...
Как же объяснить такое противоречие между словесным супер-патриотизмом (а точнее, самым настоящим шовинизмом) и явным массовым нежеланием «умирать за родину»? Мне кажется, всё дело в некоторых особенностях украинского характера, с которым многие из нас столкнулись ещё в рядах Советской Армии.
«Хохол без лычки — что справка без печати».
Как правило, украинский военный того времени — это большой любитель внешней военной атрибутики: стремится жить чётко по уставу, всегда в наглаженной и начищенной форме, всеми правдами и неправдами любит выслужиться перед начальством. Украинский призывник желал не просто уйти на дембель, но обязательно в каком-нибудь командирском звании — пусть не сержантом, но хотя бы ефрейтором. Отсюда и поговорка, которая гуляла среди советских солдат: «Хохол без лычки — что справка без печати».
Однако всё это выглядело прекрасно в мирное время, когда не требовалось выполнять боевые задачи. Но как только от солдата требовалось проявить свою выучку в настоящем бою, то тут возникала совсем иная картина. Нет, поголовной трусости среди украинцев не наблюдалось, но вот от героических порывов многие из них явно явно уклонялись, предпочитая второй или третий эшелон боевых подразделений, а ещё лучше — тыловые службы. Отсюда великое множество украинцев, стремившихся пополнить ряды интендантов и штабистов, или «железный строй» прапорщиков, начальников всевозможных складов.
Оговоримся, если украинец попадал туда, где бойцы и командиры были иной национальности, то он, как правило, становился таким же солдатом как все — со всеми плюсами и минусами, за спины товарищей не прятался и честно тянул свою солдатскую лямку, даже совершая воинские подвиги. Но как только в этой среде преобладали его земляки, то тогда держись — национальная черта характера выдвинуть вперёд другого (но только не себя любимого), тут же проявлялась с особой силой. Не зря именно у этого народа имеется поговорка — моя хата с краю, ничего не знаю...
Таким образом, украинцы чрезвычайно любят всякого рода воинственную театральщину, вроде красивого обмундирования и показушных парадов, но вот от настоящей войны стараются убежать как можно дальше, пусть даже путём подставы своего товарища.
Кстати, это проявляется не только в одних украинских вооружённых силах, но и в публичной политике. Одни ихние парады вышиванки чего только стоят! Да, у многих славянских или угро-финских народов в национальных рубахах имеются расшитые узорами вороты. Но только украинцы додумались таскать эту этнографическую рухлядь в повседневной жизни — даже на самом высшем государственном уровне.
Думаю, что всё это идёт от комплекса чисто деревенской, хуторской неполноценности, также являющейся неотъемлемой чертой украинского национального характера — это как у африканских дикарей, которые и сегодня нередко выделяют свою «особость» кольцами в ушах и в носу. Особенно это заметно на нынешних украинских генералах — по парадной роскоши ихняя форма даст сто очков вперёд любому ряженному военному из стран третьего мира, где также любят пышные мундиры, но вот с точки зрения боевого руководителя эти «полководцы» представляют собой полный ноль...
И свидетельством тому является не только нынешнее время, но и вся бесславная история национальных вооружённых сил...
Этапы «большого пути»
Впервые об украинской национальной армии с некоторой долей условности можно говорить с момента начала Первой мировой войны, когда власти Австро-Венгерской империи создали из числа западно-украинских националистов так называемый легион Украинских Сечевых стрельцов (УСС). Легион был создан с большой помпой, с парадами и музыкой, легионеры клялись в верности австрийскому престолу и обещали до «последней капли крови бороться за вильну Украину, очищенную от москалей».
В сентябре 1914 года легион был брошен против войск наступавшей Русской императорской армии. В первом же бою... легионеры разбежались кто куда! Один из создателей легиона, полковник австрийской армии Станислав Шептицкий в сильной досаде писал своему брату Андрею, митрополиту Греко-католической церкви, который благословлял легионеров «на ратные подвиги»:
«Россияне атакуют. Мы понесли полное поражение... Твоё крестьянское войско, твои Сечевые стрельцы боя ещё не видели даже издалека, но известно, что при первой же возможности собираются „со славой“ сдаться москалям».
Австрийцы отвели незадачливых вояк в тыл и долго искали им другое применения, чем передовая. Были даже фантастические планы перебросить легион в глубокий русский тыл на Кубань, чтобы там поднять восстание местных «украинцев». Однако и тут ничего не вышло.
В конце 1914 года в качестве пробы за линию фронта было послано 50 разведывательно-диверсионных групп из числа легионеров — чтобы разрушить тыловое снабжение русских войск в Карпатах. Однако весь «боевой путь» диверсантов ознаменовался лишь обрывом одного единственного телефонного провода у города Дрогобыч. Большинство же диверсантов предпочло либо сразу сдаться русским, либо разойтись по домам, в чём русское командование им нисколько не мешало. Так что какая там Кубань — легионеры и на земле родной им Западной Украины воевали очень не охотно!
А конец легиону пришёл в 1916 году, во время знаменито Брусиловского наступления. В районе горы Лисоня русские войска окружили и наголову разгромили легион, где тогда служило почти две тысячи человек — в строю осталось лишь 150 сечевиков, остальные были либо убиты, либо попали в плен. В плену оказались и почти все командиры...
Некоторые из этих незадачливых офицеров, вроде полковника Евгена Коновальца, потом вошли в другое украинское войско, войско Симона Петлюры, которое стало одним из участников грандиозной Гражданской войны, которая развернулась на просторах бывшей Российской империи. Весьма красочное и примечательное описание этого войска оставил в своих воспоминаниях писатель Константин Паустовский:
«...в Киев въезжает на белом коне сам „атаман украинского войска и гайдамацкого коша“ пан Петлюра. Накануне по городу были расклеены объявления от коменданта. В них с эпическим спокойствием и полным отсутствием юмора сообщалось, что Петлюра въедет в Киев во главе правительства — Директории — на белом коне, подаренном ему жмеринскими железнодорожниками. Почему жмеринские железнодорожники подарили Петлюре именно коня, а не дрезину или хотя бы маневровый паровоз, было непонятно. Петлюра не обманул ожиданий киевских горничных, торговок, гувернанток и лавочников. Он действительно въехал в завоёванный город на довольно смирном белом коне.
Коня покрывала голубая попона, обшитая жёлтой каймой. На Петлюре же был защитный жупан на вате. Единственное украшение — кривая запорожская сабля, взятая, очевидно, из музея, — била его по ляжкам. Щирые украинцы с благоговением взирали на эту казацкую „шаблюку“, на бледного припухлого Петлюру и на гайдамаков, что гарцевали позади Петлюры на косматых конях. Гайдамаки с длинными синевато-черными чубами — оселедцами — на бритых головах (чубы эти свешивались из-под папах) напоминали мне детство и украинский театр. Там такие же гайдамаки с подведёнными синькой глазами залихватски откалывали гопак. „Гоп, куме, не журысь, туды-сюды повернысь!“
У каждого народа есть свои особенности, свои достойные черты. Но люди, захлебывающиеся слюной от умиления перед своим народом и лишённые чувства меры, всегда доводят эти национальные черты до смехотворных размеров, до патоки, до отвращения. Поэтому нет злейших врагов у своего народа, чем квасные патриоты.
Петлюра пытался возродить слащавую Украину. Но ничего из этого, конечно, не вышло. Вслед за Петлюрой ехала Директория — неврастении писатель Винниченко, а за ним — какие-то замшелые и никому неведомые министры. Так началась в Киеве короткая легкомысленная власть Директории. Киевляне, склонные, как все южные люди, к иронии, сделали из нового „самостийного“ правительства мишень для неслыханного количества анекдотов...».
Понятно, что никакой настоящей боевой ценности это опереточное войско из себя не представляло. Петлюровскую «армию», как известно, гоняли по Украине все кому ни лень — и красные, и белые, и махновцы. В конце концов, Петлюра оказался правителем без территории. В 1920 году он ушёл в Польшу, где и распустил своё ставшее очень уже немногочисленным войско...
Но комедь под названием «история украинской армии» продолжалась! Следующим её этапом стал дивизия СС «Галичина», появившаяся в годы Великой Отечественной войны.
Как и во время Первой мировой инициатором создания дивизии вновь стали украинские националисты, которые изо всех сил и любой ценой старались насолить «проклятым москалям», буквально молясь на вождя Третьего рейха Адольфа Гитлера. Правда, сам Гитлер долго отказывался давать разрешение на формирование особого украинского войска — слишком памятна ему была эпопея легиона УСС, который не раз и не два подставлял австро-венгерскую армию. Поэтому гитлеровцы в свою армию долго не набирали украинцев числом выше батальона, да и то — не на фронт, а главным образом в карательные полицейские части.
Но к 1943 году немцам было уже не до жиру — слишком большие потери на советско-германском фронте заставили Гитлера отказаться от «теории славянских недочеловеков», он дал разрешение призывать под свои знамёна любых антисоветчиков, независимо от их национальности. И летом 1943 года начался набор добровольцев в дивизию СС «Галичина»...
Когда смотришь на архивные кинокадры этого набора, то невольно напрашиваются аналоги с нынешними, не менее парадными и крикливыми наборами в добровольческие карательные батальоны, которые формируются для отправки на Донбасс. Ибо всё это уже было в 1943 году — точно такие же многочисленные парады вышиванок, красочные митинги местных политиканов, где орали о «смерти ворогам», плюс — часто на публику — показушные слёзы и объятия жён, детишек и родителей, обряженных в строго национальные костюмы, и которые желали своим близким «быть верными до конца неньке-Украине».
Увы, боевой доблести эта показуха дивизии точно не прибавила. В июле 1944 года дивизия была не просто разбита советскими войсками — Красная Армия, практически не встречая никакого сопротивления, словно нож по маслу прорвала позиции украинских эсэсовцев под городом Броды. А потом началось самое настоящее истребление — 30 тысяч было убито, ещё 17 тысяч попало в советский плен Из Бродского «котла» по данным историков, вырвалось не более 800 бойцов дивизии...
Показательно, что в самый разгар сражения под Бродами от командования дивизией отказался её немецкий командир, генерал СС Фриц Фрайгат — он назвал своих солдат «трусливыми украинскими свиньями». Его примеру последовали и другие немецкие офицеры, которых — после реорганизации дивизии в сентябре 1944 года — руководство СС пыталось поставить во главе украинцев. И хотя командиров, пускай с большим трудом, всё же найти удалось, но вновь сформированную дивизию на фронт больше не посылали.
Поначалу её бросили на борьбу со словацкими партизанами, а после передали в распоряжение марионеточного «Украинского национального комитета» — в Германии такое «добро» никому, кроме этих жалких марионеток, болтавшихся при Министерстве оккупированных территорий, было уже никому не нужно. Во главе дивизии поставили бывшего польского кино-механика Павло Шандрука, коего «национальный комитет» возвёл в чин «генерал-хорунжего». Этот киношный (безо всякого смеха) «генерал» и провёл последнюю операцию дивизии — весной 1945 года сдал её в полном составе в американский плен...
Думается, что и конечный финал у нынешних нацистов, которые сегодня воюют на Донбассе, будет не менее позорным. Особенно с учётом нежелания самих украинцев воевать и с учётом всех прошлых «боевых традиций», которые всегда и неизменно заканчивались капитуляцией «незалежного войска». А традиции, как и театральные вышиванки, на Украине любят блюсти...
Вадим Андрюхин, главный редактор