[1]Европейская литература снова в зените. Книги модных английских, французских, скандинавских писателей продаются рекордными тиражами, порождая массу подражателей по всему миру, в том числе и в России.
Основное настроение этих книг — тоска, непролазная депрессия и ощущение бессмысленности существования. Эта литература по сути говорит об одном: в Европе сформировалось новое потерянное поколение. Так от чего же оно потерялось? И почему это ощущение потерянности оказалось нам так близко?
Потерянный рай
Те, кто интересуется книжными новинками, хорошо знают имена современных европейских литературных столпов. Самые раскрученные из них — это французы Мишель Уэльбек и Фредерик Бегбедер, англичанин Иэн Макьюэн, шотландец Иэн Бэнкс, который, к сожалению, недавно умер. Выход каждой их книги становится событием не только в Европе, но и за её пределами.
Все они родились примерно в одно и тоже время — 50-60-ых годах прошлого века. И нельзя сказать, что на период их взросления и выхода в «большую жизнь» пришлись какие-то катаклизмы. Наоборот, все войны и революции были позади. Европа жила мирной и сытой жизнью, развивала плоды промышленной революции, совершала революцию сексуальную. И как раз к самому жизнедеятельному возрасту этих одарённых молодых людей Европа достигла пика своего благоденствия. Большинство европейцев уже могли не беспокоиться о своем существовании — граждан Европы, особенно Западной, защищала развитая экономика и система социальных гарантий.
Однако, похоже, именно это их подкосило!
...Как известно, первое «потерянное поколение» в литературе появилось после Первой мировой войны. Юные идеалисты в самом расцвете жизненных сил оказались посреди бессмысленной кровавой молотилки, и потом так и не смогли найти себя. Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк, Ричард Олдингтон, Джон Дос Пассос, Томас Вульф описывали драматичные судьбы и мироощущение молодых людей, утративших все точки опоры в окружающем мире — начиная от крыши над головой и заканчивая смыслом существования. Потому их книги и наполнены тоской, ощущением трагизма и безысходности.
Тоской наполнены и произведения современных европейских писателей. Но тоскуют они по другой, в чём-то даже противоположной, причине. И это несложно понять, если хоть немного полистать их книги.
Закат Европы
Взять, например, самого раскрученного у нас в России француза Фредерика Бегбедера. Его герой всегда — успешный молодой человек, с хорошей зарплатой, квартирой и одеждой от модных и дорогих брэндов.
«Я – тот самый тип, что продаёт вам разное дерьмо. Тот, что заставляет вас мечтать о вещах, которых у вас никогда не будет… Я приобщаю вас к наркотику под названием «новинка», а вся прелесть новинок состоит в том, что они очень недолго остаются таковыми. Ибо тут же возникает следующая новинка, которая превратит предыдущую в бросовое старьё», — пишет Бегбедер в своей самой известной книге «99 франков». И он знает, о чем говорит — ведь сам писатель долгое время работал в известнейшем французском рекламном агентстве.
Однако несмотря на свою внешнюю успешность, герой Бегбедера всегда глубоко несчастен. Стопроцентный продукт общества потребления, он сам понимает ничтожность своих ценностей. Но ничего не может с этим поделать. Душа компании, завсегдатай тусовок, он проводит жизнь в пустых занятиях и пустых отношениях.
Точно также в вечной тоске проводят дни и главные герои всех произведений Мишеля Уэльбека. «В жизни может случиться разное, но чаще всего не случается ничего», — эту мысль он продвигает почти в каждой своей книге. Его герои, хотя вроде как работают, тоже тяготятся бессмысленностью существования. Они не знаю, куда и зачем им двигаться — ведь у европейцев итак всё уже есть. Базовые потребности удовлетворены, а духовных в обществе потребления быть не может. Даже если за свою жизнь среднестатистический европеец ни разу не встанет с дивана, он всё равно худо-бедно проживет.
Так что если литературных героев первого потерянного поколения подкосила война, то нынешних персонажей подкашивает... собственное нерушимое благополучие. Лишенные стимулов и потребности к развитию, они не способны на поступки, глубокие чувства и переживания. И если раньше писатели пытались предложить какие-то способы возрождения духовности, то современные литераторы за это уже не берутся — они лишь мрачно и дотошно констатируют её гибель.
В последнем своем романе «Карта и территория» Уэльбек среди второстепенных героев вывел даже самого себя — скучающего писателя, который попивает вино в далекой сумеречной Ирландии (именно там он сейчас и живёт). В конце книги писателя жестоко убивают, буквально искромсав на шаурму. Некоторые критики посчитали это символическим актом, олицетворяющим гибель старушки Европы со всеми её гуманистическими ценностями под натиском исламского нашествия. Европе же, по мнению Уэльбека, нечего противопоставить агрессии — жители благополучного континента попросту разучились бороться.
Об общем упадке пишет и современный британский классик Иэн Макьюэн. Герои большинства его произведений живут за гранью добра и зла. Хотя в искусстве и нет сейчас такой грани. Один герой ради эксперимента убивает свою жену, второй — маленькую девочку, два старых приятеля заказывают друг другу эвтаназию, подросток насилует младшую сестру, а семейная пара также ради эксперимента уничтожает беременную крысу. Всё это описано ярко и выразительно, так, чтобы встряхнуть читателя, который в наш медийный век повидал уже, кажется, всё.
Последняя книга Макьюэна «Солнечная» несмотря на оптимистичное название тоже посвящена теме упадка и распада. Это история личного апокалипсиса конкретного человека — некогда блестящего физика Майкла Биэрда. В молодости он сделал великое открытие, за которое получил Нобелевскую премию, но на этом его личные свершения закончились. Сейчас он физик-чиновник, возглавляющий какие-то исследования и не имеющий никаких идей. Он обрюзг и морально и физически. Пять неудачных браков, запутанные отношения с любовницами, случайное убийство коллеги и многие другие злоключения ведут к одному — неизбежному концу.
С той же дотошностью описывал внутренний распад и душевное уродство своих героев и Иэн Бэнкс в «Осиной фабрике» или «Вороньей дороге». Убивать и мучить друг друга или животных — любимое занятие персонажей этих «семейных» романов.
Читальный залп
Можно назвать еще с десяток авторов, чьи книги пропитаны таким же упадническим настроением. Европейские писатели без устали выворачивают наизнанку души среднестатистических европейцев, чтобы выяснить, что за этими душами нет почти ничего, кроме вечного страха и неудовлетворённости.
Да и не может быть чувства удовлетворённости в обществе потребления. На том оно и построено: человеку внушают, что ему надо всё больше, больше, больше... И он, как в известной метафоре, подобно ослику бегает по кругу за морковкой, которая не достанется ему никогда.
Однако помимо навязанной культуры потребления у европейцев есть ещё и собственная вековая культура. Столетиями высшей ценностью здесь считался человек, его жизнь и достоинство. А общество потребления в качестве высшей ценности предлагает товар. Человеку здесь места нет — нужен послушный добросовестный потребитель. Потому так болезненно и переживает европейская интеллигенция происходящие вокруг метаморфозы, выплескивая эти переживания в свои пессимистические книги.
Нечто похожее сейчас происходит и в России. Раньше тоска европейских интеллигентов была нам не особенно понятна: неустроенная Россия, ныряя из катаклизма в катаклизм, периодически ставила своих граждан на грань выживания. А европейские интеллигенты в это время просто маялись от безделья. И ещё неизвестно, чья тоска по-настоящему безысходна: тех, кому действительно есть от чего страдать, или тех, кому вроде как особенно мучиться не от чего.
Теперь же, благодаря нефтяному благоденствию, вирус потребительства получил почву для развития и у нас. Даже при минимальном, более-менее стабильном достатке, мы отправляемся в торговые центры, чтобы урвать свой кусочек счастья.
Мы меняем машины, мебель, телефоны, скупаем новые коллекции одежды. Мы уверены, что это поднимает нашу собственную ценность. Вся реклама служит вечным обещанием любви и счастья. Которое, конечно же, не наступает после покупки очередного смартфона или брэндового пальто.
Мы это знаем и чувствуем — ведь у нас тоже веками развивалась своя духовная культура, далекая от потребительских установок. Потому-то и возникает бесконечный внутренний конфликт.
Поэтому и появилось у Бегбедера столько последователей в России. Самым ярким и успешным из которых стал небезызвестный Сергей Минаев, автор книги «Духless”, истории молодого человека, дельца, богача и тусовщика, который попадает в жизненный тупик и теряет всё. По сути дела, книга отличается от своих европейских аналогов только чисто российскими деталями: все идеи и настроения списаны с образцов Уэльбека и Бегбедера.
Книга Минаева имела такой же успех, как и творения разочарованных в человечестве англичан и французов. Однако это и настораживает. И мы, и европейцы с удовольствием читаем, какие мы плохие и как бессмысленно живём. Однако ничего не делаем, чтобы это изменить. Тема обличения общества потребления тоже оказалась коммерчески успешной, став прекрасным товаром для потребителей литературы. И в этом заключается какая-то злая ирония наших дней...
Впрочем, ситуация может быть не так уж и безнадёжна. Учитывая, что все эти упаднические настроения родились в Европе ещё до мирового кризиса 2008—2099 годов, можно предположить, что нынешнее экономическое неблагополучие в каком-то плане может пойти европейцам на пользу. И перед лицом вполне реальных проблем потерянное поколение найдет ориентиры, которые помогут и им, и нам выбраться из духовного кризиса.
Лариса Авдеева, специально для «Посольского приказа»