Сирия — Афганистан: тревожные аналогии
Итак, Россия вступила в открытую войну с кровавыми мракобесами из ИГИЛ и уже нанесла несколько ракетно-бомбовых ударов по их базам...
Я пока воздержусь от тех воинственных пропагандистских восторгов, которые сегодня буквально потоком льются с наших телеэкранов. Несомненно, с проблемой ИГИЛ, которое стало мощным магнитом притяжения исламских экстремистов всех мастей и оттенков, России надо было что-то делать. Несомненно, что только увещеваниями «мирового сообщества» проблемы было не решить — эта зараза начала расползаться по Ближнему Востоку, не взирая ни что и ни на кого. И её смертельное проникновение в нашу страну и на просторы Средней Азии и Кавказа является лишь вопросом времени, причём времени очень короткого. И чем дальше от наших границ мы встретим ИГИЛ, тем больше шансов его удавить без опасений за безопасность России и её граждан. Но...
ИГИЛ является неотъемлемой частью большого клубка международных проблем, которые очень тесно связаны между собой. И решать их придётся параллельно с уничтожением террористов. Первая такая проблема — это российская цена сохранения сирийской государственности. Вторая — негативное влияние Запада на происходящие событие.
Разберём их по порядку...
Вспомним, товарищ, мы Афганистан
Восток, как известно, дело очень тонкое. Здесь очень легко ввязаться в боевые столкновения, но выйти из них подчас оказывается очень сложно. Мировая история знает тому великое множество примеров. Российским печальным опытом является опыт Афганистана. Во второй половине XX века советское руководство изо всех сил пыталось сохранить афганскую государственность, раздираемую гражданской войной, однако эти усилия обернулись вводом войск и затяжными, непопулярными в нашей стране боевыми действиями. Как и в Сирии, там тоже всё начиналось с ввода военных советников, нашей боевой техники и специалистов по её обслуживанию, а закончилось...
Надо сказать, что Россия всегда взвешенно и бережно относилась к Афганистану. Русские цари всячески поддерживали афганцев в их борьбе с британскими колонизаторами, стремясь сделать Афганистан сильной нейтральной державой, своего рода буфером между британской Индией и российскими владениями в Средней Азии.
Примерно такую же политику стремились проводить и коммунистические правители. Советская Россия стала первой страной, которая приветствовала обретение Афганистаном полной независимости в 1919 году. С тех пор между Афганистаном и Советским Союзом отношения только крепли. Наши специалисты создавали местную промышленность, прокладывали дороги, строили мосты и оросительные каналы, тысячи молодых афганцев учились в советских гражданских и военных вузах. В благодарность афганские эмиры проводили внешнюю политику, которая чётко шла в русле советских интересов. В частности, Афганистан всегда категорически отказывался вступать в военные блоки и политические союзы, которые были направлены против СССР...
Ситуация резко поменялась в 70-е годы. Летом 1973 года в Афганистане произошёл военный переворот, который возглавил бывший генерал и влиятельный политик Мухаммед Дауд. Эмир Захир Шах, который в это момент находился с визитом в Италии, был вынужден отречься от престола. В Афганистане провозгласили республику.
Увы, падение монархии означало крушение цементирующей основы афганского государства, которая удерживала в рамках государственного единства все основные политические силы страны – националистов, либералов, коммунистов, радикальных мусульман, вождей различных племён. После отречения эмира все эти силы стали поднимать голову, и далеко не с мирными намерениями.
В стране стали стихийно возникать очаги гражданской войны, которые войска Дауда зачастую были не в силах подавить. Уже через год в Афганистане действовало порядка 40 тысяч партизан-моджахедов, терроризировавших местные власти. 21-го июля 1975 года эмиссары экстремистской организации «Мусульманская молодёжь» подняли антиправительственное восстание в Панджшерской долине, а затем в провинциях Бадахшан, Логар, Лагман, Пактия и Нангархар.
«Это были первые шаги, начало нашего сопротивления, — хвастливо потом признался один из лидеров афганских исламистов Гульбеддин Хекматьяр. — Наше вооружённое сопротивление началось с периода нахождения у власти Дауда, а не с военного вторжения русских»...
Словом, задолго до ввода советских войск в Афганистане уже велась полномасштабная гражданская война. В этой ситуации Москва оказалась в очень сложном положении. Антимонархический переворот 73-го года оказался для советских руководителей очень неожиданным. Ситуация лишь усугубилась, когда в апреле 1978 года произошёл очередной переворот и к власти пришли коммунисты из Народно-демократической партии Афганистана. Говорят, когда советскому генсеку Леониду Брежневу доложили об этой «революции», он долго пытался припомнить имена лидеров афганских коммунистов. Да так и не вспомнил...
Тем не менее Москва была вынуждена начать оказание материальной и дипломатической поддержки своим афганским единомышленникам – в противном случае можно было потерять авторитет в международном коммунистическом движении. Тогда же в страну были посланы первые военные советники и специалисты. Между тем влияние коммунистов стало стремительно падать – их радикальные социальные реформы разрушали привычный афганцам уклад жизни, складывавшийся веками. А гонения на ислам оттолкнули от официального Кабула значительную часть духовенства, которое в Афганистане всегда пользовалось большим авторитетом.
В 1979 году в городе Герат восстал артиллерийский полк расквартированный здесь пехотной дивизии — мятеж тайно подготовил командир полка капитан Туран Исмаил, тайно симпатизировавший исламистам. В городе началась резня представителей власти. Впервые прозвучали призывы уничтожать советских специалистов, что обернулось страшным убийством военного советника, майора Николая Яковлевича Бизюкова (ставшего первым советским военнослужащим, погибшим в Афганистане) — его растерзала толпа мусульманских фанатиков...
Мятеж всё же был подавлен правительственными войсками, но с очень большим трудом.
Чувствуя, что почва уходит из-под ног, коммунисты стали просить Москву уже не просто о помощи, а о вводе в страну советских войск. Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что советское руководство стало опасаться, что возможная победа мусульманских радикалов в Афганистане вызовет нестабильность в советских республиках Средней Азии — точно также, как нынешний Кремль опасается проникновение боевиков ИГИЛ на территорию России
И в декабре 1979 года Политбюро ЦК КПСС приняло решение о полноценном вводе войск.
Как пишет по этому поводу военный историк Олег Гоков:
«В целом, решение о вводе войск СССР в Афганистан принималось советским руководством под воздействием целого комплекса факторов, которые условно можно разделить на субъективные и объективные. Под объективными подразумевается само развитие событий в Афганистане и вокруг него, которое преломлялось через субъективные факторы человеческого восприятия. Последние имели не меньшее значение, чем первые, поскольку советские руководители принимали решения на основе не только личных мировоззренческих установок, но и той трактовки информации о происходивших событиях, которая подавалась соответствующим аппаратом дипломатических и прочих агентов».
Одним из таких субъективных факторов стала борьба за власть в высшем советском руководстве. В конце 90-ых годов на эту тему у меня состоялся интересный разговор с бывшим офицером Главного Разведывательного Управления Генерального штаба Советской армии — на тот момент он являлся уже пенсионером и консультантом Комитета по безопасности Государственной Думы. Так вот, этот человек поведал мне очень примечательную историю:
«Когда я еще работал в „конторе“, попалась мне аналитическая записка ЦРУ, подготовленная в январе 1980 года для президента Джимми Картера. Так вот, на нескольких страницах цэрэушники выдвинули несколько версий ввода наших войск. Знаешь, какая из них самая интересная и считается одной из наиболее вероятных? Это был заговор против Брежнева кого-то из функционеров Политбюро ЦК КПСС. Цель заговора – окончательно дискредитировать Леонида Ильича в глазах мировой общественности, чтобы подготовить почву для переворота в СССР».
И действительно, многие историки-профессионалы сегодня сходятся в том, что Политбюро получало неверную информацию о положении дел в южной стране. Судя по докладным запискам, которые ложились на стол Брежневу, получалось, что как только наши войска войдут в Афганистан, то порядок там быстро восстановится и все междоусобицы прекратятся.
Если говорить прямо – Брежнев и Политбюро получали не просто ложную информацию, а самую настоящую «дезу», провоцирующую Советский Союз на затяжную войну!
Некоторые исследователи видят в этом козни ЦРУ. Однако, судя по западным научным трудам, ввод советских войск оказался неожиданным и для Вашингтона. Только спустя несколько месяцев после ввода наших войск, США смогли соответственно скоординировать свою политику. Да и не могли американцы провести такую операцию по введению в заблуждение всего нашего Политбюро, поскольку в Афганистане мы имели свою весьма разветвлённую разведывательную сеть, сформированную ещё в 20-х годах. То есть, у нас было множество источников информации, которые позволяли получать объективные, достоверные сведения из Афганистана.
Вывод отсюда напрашивается один – дезинформация могла идти только от человека, который контролировал все разведслужбы. В те времена таковым являлся всемогущий шеф КГБ Юрий Владимирович Андропов. Только ему одному было под силу ввести в заблуждение всё руководство страны...
Еще в 1978 году, едва только произошел коммунистический переворот, Афганистан тут же посетили начальник внешней разведки КГБ СССР Владимир Крючков и один из его помощников – генерал Олег Калугин. И тот, и другой впоследствии издали свои мемуары — особой откровенностью отличаются воспоминания Калугина, где он рассказывает о многих тайных операциях советских спецслужб. Но ни у Крючкова, ни у Калугина в воспоминаниях нет ни слова о той командировке 78-го года.
Есть серьёзные основания полагать, что они оба выполняли какое-то личное задание своего начальника Андропова. Не исключено, что с подачи шефа КГБ всей афганской агентурной сети была поставлена задача готовить «двойную бухгалтерию». То есть, правдивая информация должна была по-прежнему поступать на Лубянку, а вот её ложный дубликат – для Политбюро.
Так началось «промывание мозгов» советскому руководству. Впрочем, «промывать мозги» надо было только двум людям – Брежневу и министру иностранных дел Андрею Андреевичу Громыко. Ибо, как отмечают почти все исследователи, к концу 70-х годов внешнеполитический курс страны определяли четыре члена Политбюро: Брежнев, Громыко, Андропов и Устинов.
С министром обороны Дмитрием Фёдоровичем Устиновым Андропова связывали тесные дружеские отношения. Историк Рой Медведев пишет:
«Они были на „ты“ и вне официальной обстановки называли друг друга „Юра“ и „Дима“. Конечно, эта личная дружба в очень большой степени усиливала и политические позиции как Андропова, так и Устинова».
Поэтому, скорее всего, Устинов был полностью вовлечен в андроповский заговор. Вместе они обрабатывали Громыко. Андропов подкинул министру иностранных дел данные о том, что президент Афганистана Хафизулла Амин якобы ведет тайные переговоры с американцами и просит Вашингтон поддержать его войсками. И Громыко был сломлен этой «информацией». Исследователи из Швейцарии Пьер Аллин и Дитер Клей в книге «Афганский капкан» отмечают:
«Возможно, что движущей силой развития событий был Андропов, через КГБ „осведомлённый“ о флирте Амина с американцами... Во второй половине октября и в ноябре 1979 года у „тройки“ – Андропов, Громыко и Устинов – созрело определённое решение в пользу военной интервенции».
Примечательно, что Устинов, друг Андропова, отдал приказ войскам Туркестанского военного округа готовиться к вторжению в Афганистан ещё до окончательного решения о вводе войск.
Цитирую «Военно-исторический журнал» (№7, 1991 г.):
«Окончательное решение на ввод войск было принято Л.И.Брежневым как Председателем Верховного Совета СССР, Верховным Главнокомандующим, Председателем Совета обороны СССР 12 декабря 1979 года. Однако уже с 10 декабря Д.Ф.Устинов начал отдавать Генеральному штабу распоряжение на создание группировки войск (очевидно, он был уверен, что другого решения Л.И.Брежнев не примет)».
От себя добавим: министр обороны знал, что уломать престарелого генсека Андропову и Громыко ничего не стоило. Ибо ещё в октябре Леонид Ильич полностью отдал решение проблемы на усмотрение силовиков и МИДа. Когда же заинтересованные лица обо всём договорились, им осталось только принести готовую бумагу на подпись Леониду Ильичу. Что они и сделали 12-го декабря.
Страна была ввергнута в жестокую затяжную войну, сильно подорвавшую её позиции на мировой арене...
Зачем же Андропову это понадобилось? Видимо, как раз для подрыва авторитета Брежнева, чтобы сменить его на посту Генерального секретаря партии.
В 80-е годы журналисты-эмигранты из СССР Елена Клепикова и Владимир Соловьёв издали на Западе книгу, где утверждается, что Юрий Андропов с начала 70-х годов методично и целенаправленно работал против Брежнева, убирая из Кремля его людей и заменяя их на своих. По мнению журналистов, Андропов спровоцировал несколько уголовных дел против брежневского окружения. В итоге к моменту своей смерти осенью 1982 года Брежнев остался один, без всякой поддержки.
И был вынужден назначить своим преемником Андропова...
Наши историки поначалу подняли авторов этой книги на смех. Но журналистов неожиданно поддержал Дмитрий Волкогонов, единственный историк, допущенный к архивам Политбюро ЦК КПСС. В конце своей жизни Волкогонов на основе архивных материалов написал книгу «Семь вождей», в которой полностью подтвердил выводы авторов-эмигрантов:
«Будучи председателем КГБ, а затем заняв место Суслова в ЦК, Юрий Владимирович приложил немало усилий, чтобы скомпрометировать (благо, они давали для этого множество оснований) родственников Брежнева и своего бывшего заместителя С.К. Цвигуна, выдвиженца Леонида Ильича, очень близкого к генсеку члена Политбюро А.П. Кириленко, фаворита „вождя“ министра внутренних дел Н.А. Щелокова и даже дочь „самого“ – Галину... Это именно КГБ рекомендовал для поднятия „авторитета“ Брежнева больше и желательно крупным планом показывать генсека на телевидении. Ежедневная „демонстрация“ на экране беспомощного и плохо соображающего „вождя“ партии и страны ещё сильнее подрывала позиции Брежнева, который неумолимо угасал на глазах всей страны, да и мира. Андропов помнил, что в регулярных обзорах зарубежной прессы (только для него!) о высшем советском руководстве в последние месяцы жизни генсека иностранные авторы занимались в основном гаданием: кто займёт кресло первого человека в партии?».
Возникает закономерный вопрос: ну, хорошо, пусть Андропов шёл к власти по головам приближенных к Брежневу людей, но при чём здесь Афганистан? Неужели он был столь циничен, что был готов пожертвовать не только престижем страны, но и жизнями тысяч соотечественников?
Увы, наша история знает множество примеров подобного восхождения к властным вершинам. Далеко ходить не будем. Возьмите, например, бывшего президента России Бориса Николаевича Ельцина. Ради заветных властных полномочий он не моргнув глазом развалил Советский Союз, исковеркав судьбы миллионов людей. Наплевав на престиж страны, на глазах всего мира расстрелял из танков собственный парламент...
Андропова и Ельцина роднит одно важное обстоятельство. Они оба любили власть ради власти. Если другие главы советского государства руководствовались хоть какими-то идеалами (Сталин хотел построить мощное социалистическое государство, Брежнев искренне желал дать соотечественникам спокойствие после долгих лет довольно жестоких социальных экспериментов), то эти правители явно желали только властвовать, не важно, под какими знамёнами и идеями...
Едва придя к власти в 1982 году, Андропов принялся предпринимать усилия по выводу советских войск. Но было уже поздно — ввести войска оказалось легко, а вот вывести, без потери государственного престижа, очень сложно. Наши солдаты всё более и более втягивались в боевые действия на афганской земле. А с ростом боестолкновений стала расти и численность советских войск.
Если в 1980 году на территории Афганистана находилась 81 тысяча советских военнослужащих, то к концу 80-х их число возросло до 108,8 тысячи человек. Всего через горнило афганской войны за 10 лет прошло порядка 500 тысяч наших солдат и офицеров. Несмотря на это, победы в этой войне мы так и не добились...
... Таковой оказалась плата за стремление сохранить афганскую государственность. Возможно ли повторение такого сценария в Сирии? Ведь там обстановка складывается похлеще, чем в Афганистане образца 1979 года — страна реально раздроблена на несколько частей, официальная власть контролирует не более 20% территорий. Даже если удастся изгнать ИГИЛ из пределов страны, не факт, что гражданская война будет закончена. Так что военное присутствие России тут может продлиться ещё бесконечно долго.
Вроде пока успокаивает то обстоятельство, что сегодня пока не видно признаков борьбы за власть внутри Кремля с разрушительным использованием внешнего фактора — по примеру афганской авантюры некоторых членов Политбюро. Но ведь и в 70-ые годы власть выглядела монолитно-единой, хотя внутри кипели очень нешуточные страсти. И кто знает, во что всё это однажды может вылиться, если не дай Бог, мы влезем в Сирию, как говорится, по самые уши...
Идёт война холодная, пропагандистская война
Что касается проблемы враждебной позиции Запада, то и тут просматриваются тревожные афганские аналогии. Дело в том, что Афганистан в своё время стал важным фактором ведения тотальной информационной войны против нашей страны. Вот как об этом пишет Олег Гоков:
"Определённые круги в Вашингтоне стремились подтолкнуть СССР к действиям против Афганистана, которые могли бы скомпрометировать советскую политику. Их позицию, во много позволяющую прояснить причины и ход событий 1979 года, выразил в своём интервью французскому журналу «Le Nouvel Observateur» в январе 1998 года бывший советник президента Д. Картера по национальной безопасности З. Бжезинский. «Согласно официальной версии, ЦРУ начало поддержку моджахедов в 1980 году, – заявил он. – … Но в действительности … всё обстояло иначе: на самом деле первую директиву об оказании тайной помощи противникам просоветского режима в Кабуле президент Картер подписал 3 июля 1979 года. И в тот же день я написал ему докладную записку, в которой объяснял, что по моему мнению эта помощь повлечёт к военному вмешательству Советов». На вопрос корреспондента, не сожалеет ли он о случившемся, З. Бжезинский цинично ответил: «Сожалеть о чём? Та секретная операция была блестящей идеей. Она дала заманить русских в афганский капкан, и вы хотите, чтобы я сожалел? Когда Советы официально пересекли границу, я написал президенту Картеру, по существу: “Теперь у нас появилась возможность обеспечить СССР его собственную Вьетнамскую войну”. Фактически Москва должна была вести на протяжении почти десяти лет невыносимую для неё войну, конфликт, повлёкший деморализацию и в конце концов распад Советской империи».
«Они (США) были заинтересованы во вводе наших войск больше, чем мы сами, – отмечал в 2007 г. в интервью интернет-порталу „Афганистан.Ру“ генерал армии В.И. Варенников. – Мы ставили перед собой цель стабилизировать обстановку, а они подготовили капкан… Против СССР развернули информационную войну, которая обернулась для нас тяжким бременем».
И сегодня в ситуации с Сирией можно наблюдать примерно аналогичную картину. Не успела российская авиация отбомбиться по позициям ИГИЛ, как верный американский союзник Саудовская Аравия потребовала от нашей страны прекратить эти авиаудары. В ночь на 1-ое октября на заседании ООН представитель этой страны Абдалла аль-Муаллими заявил следующее:
«Авиаудары ВВС РФ наносятся по территории, на которой нет боевиков ИГИЛ. Среди мирного населения есть жертвы, в том числе женщины и дети».
Это заявление о «невинных жертвах бомбардировок» подкреплялось дружными сообщениями западной прессы. А к Саудовской Аравии тут же присоединились прочие американские подпевалы в лице Турции, Франции, Германии, Катара и Британии.
Весьма любопытен источник данной лицемерной «озабоченности по невинным жертвам» — это некий Сирийский центр по соблюдению прав человека, базирующийся в Лондоне. Он-то и распространяет фото и видео страшилки по результатам работы российской авиации.
Что же это за центр?
На самом деле эта структура состоит из одного-единственного сотрудника — бывшего сирийского гражданина Осамы Сулеймана, проживающего в Ковентри и выступающего под псевдонимом «Рами Абдул-Рахман». По его собственным словам, в Сирии он три раза попадал в тюрьму за террористическую деятельность и в 2000 году уехал в Великобританию, чтобы избежать четвёртого ареста. В Ковентри он вместе с женой содержит магазин одежды и имеет британское подданство.
Это видимая стороны его деятельности. А вот по сведениям независимых источников, Сулейман является штатным сотрудником британской разведки МИ-6, а точнее — того её подразделения, которое занимается информационной войной.
И это, очевидно, только первая «ласточка»! Дальше на поле пропагандистской битвы будет только хуже...
В материале «Мир ещё на один шаг приблизился к мировой бойне» я указывал, что американцы в сложившейся обстановке скорее всего начнут поддерживать ИГИЛ в противовес России — по примеру их поддержки афганских моджахедов в 80-ые годы прошлого века. И похоже, этот прогноз начинает сбываться.
Буквально на днях в журнале «The National Interest» появилась показательная статья военного аналитика из США Роберта Фарли о том, как ИГИЛ может противостоять российской армии. Это материал заслуживает того, чтобы привести его как можно подробнее:
«Так или иначе, Москва встретит отпор. Хотя ИГИЛ пока мало что говорит о России, можно полагать, что присутствие российских войск в Сирии привлечёт к ней внимание ИГИЛ. Вот пять средств ведения войны, которые ИГИЛ может задействовать против России.
Диверсионные операции
В сентябре 2012 года группа боевиков проникла на базу Кэмп-Бастион в Афганистане и уничтожила восемь самолётов корпуса морской пехоты AV-8B Harrier. Это нападение стало мощным ударом по репутации американской морской пехоты и привело к самым крупным потерям боевой авиации США со времен Вьетнамской войны. Если бы туда по графику прибыли самолеты F-35B, то это нападение обошлось США в миллиард с лишним долларов.
Можно ожидать, что русские обеспечат безопасность на авиабазе в Латакии. Тем не менее, находящиеся там десятки боевых самолётов это весьма привлекательная мишень для диверсантов из ИГИЛ, которые могут наладить контакты с персоналом базы. Повреждение или вывод из строя российских машин на земле станет для ИГИЛ такой же пропагандистской победой, как и атака талибов на Кэмп-Бастион.
Неуправляемые ракеты
ИГИЛ пока не продемонстрировал особых возможностей по поражению целей на большой дальности. Связанная с „Исламским государством“ синайская группировка утверждала, что запустила пару ракет по Израилю, но если не считать миномётов малой дальности, стрельба с закрытых огневых позиций не играет большой роли в наступательных действиях ИГИЛ.
Но некоторые другие оппозиционные группировки в Сирии обладают неуправляемыми ракетами средней и большой дальности, и даже применяли их в бою. Часть из этих ракет (многие из них изготовлены по сирийским чертежам) может достичь российских позиций в Латакии. Россия пока не выражает особой обеспокоенности по поводу этих систем, но если „Исламскому государству“ удастся захватить (изготовить или купить) аналогичное оружие и перебросить его в район Латакии, находящиеся на земле российские самолеты могут очень сильно пострадать.
Зенитные ракеты
Пока ИГИЛ не обладает большими возможностями по борьбе с воздушными целями, хотя сирийские ВВС и силы коалиции наносят удары по всей территории Сирии и Ирака. Однако прочным российским самолётам ущерб могут нанести и легкие зенитные средства, которые удалось приобрести ИГИЛ.
Вместе с тем, у „Исламского государства“ имеются некоторые виды оружия для борьбы с российскими вертолётами и низкоскоростными российскими штурмовиками. Если российские воздушные удары окажутся очень результативными, у ИГИЛ появится больше побудительных причин для применения тех зенитных управляемых ракет, которые удалось захватить его боевикам. Поскольку русские будут воевать, имея более современную боевую технику и более высокий уровень подготовки, чем у сирийцев, а правила применения оружия у них будут менее строгими, чем у американцев, у ИГИЛ вполне может появиться потребность в совершенствовании своей противовоздушной обороны.
Чеченцы
Ходят разные слухи о количестве россиян, воюющих в рядах „Исламского государства“, однако правительственные источники дают цифру от 1 800 до пяти тысяч. Большая часть приехала из Чечни. Эти боевики могут нанести России двоякий ущерб. Во-первых, они наверняка лучше знакомы с российской тактикой и правилами ведения боевых действий, чем кто бы то ни было в Сирии (даже в Сирийской арабской армии). Если они смогут воспользоваться опытом, полученным в ходе двух чеченских войн, это создаст серьёзную угрозу российской группировке.
Но ещё серьезнее то, что вернувшись в Россию, эти чеченцы смогут возобновить опустошительную войну, которую Москва была вынуждена вести на протяжении почти двух десятилетий. Кроме того, вернувшиеся боевики могут разжечь конфликт во многих южных регионах России, а также в странах Центральной Азии, которые Москва считает входящими в свою сферу влияния. Западноевропейские страны боятся возвращения боевиков, но у России оснований для беспокойства намного больше.
Пропаганда
Угроза ИГИЛ приняла устрашающие размеры, потому что у этой группировки эффективная пропагандистская машина. Она демонстрирует поразительную смекалку в использовании социальных сетей, привлекая к себе большое внимание. Как следствие, ИГИЛ получает потоки боевиков и новобранцев. Но пока пропагандистские усилия „Исламского государства“ сосредоточены главным образом на западных странах и на режиме Асада.
В конце весны 2015 года „Исламское государство“ активизировало свою антироссийскую пропаганду. С развёртыванием значительной войсковой группировки России в Сирии повышаются шансы на то, что эта организация будет наращивать пропагандистские усилия. Пропагандистская машина ИГИЛ может не только увеличить приток боевиков из России и Центральной Азии, но и способствовать расширению „самостоятельной“ террористической активности на российской территории».
А вот какой общий вывод делает автор:
«У России в Сирии исключительно слабые позиции. Если Москва одержит победу, она получит постоянный альянс с Асадом, с самым ненавистным человеком на Ближнем Востоке, с лидером разрушенной страны. Если победит ИГИЛ или другие повстанцы, Россия потеряет свой плацдарм в этом регионе, не говоря уже об унижении от поражения. В действительности риски в обоих случаях настолько велики, а выгоды настолько малы, что многие засомневались в способности России принимать качественные стратегические решения.
Так или иначе, отношение исламских радикалов всего мира к России станет ещё более враждебным. В конце холодной войны в стратегическом сообществе США бытовало важное мнение о том, что какие бы проблемы радикальный ислам ни создавал для Запада, Советам он может нанести гораздо больший вред. С тех пор многое изменилось, но эта концепция верна до сих пор: ИГИЛ обладает возможностью нанести России такой ущерб, какой никак не может нанести США».
Думайте, что хотите, но на мой личный взгляд это не просто отвлечённая аналитика, а чёткое руководство к действию — намерение поддержать боевиков ИГИЛ новейшими зенитными средствами и прочей военной поддержкой, через пропаганду распространить войну террористов на наш Северной Кавказ, но самое главное — использовать американский опыт советско-афганской войны уже против современной России.
И такие призывы уже находят отклики в элите США! Так, буквально на днях американский сенатор Том Коттон выступил с очень агрессивной речью против нашей страны:
«Позвольте мне разъяснить: Россия — это наш враг, а Владимир Путин — шпион из КГБ, он защищает своего союзника, тирана Башара Асада для того, чтобы сохранить доступ к российским военным базам за пределами РФ. Его задача — уменьшить влияние США в регионе и распространить там свое влияние. И он хочет отвлечь внимание от продолжающейся оккупации русскими Украины. В долгосрочной перспективе он хочет расколоть ЕС и НАТО».
Свою пламенную речь политик закончил тем, что призвал «США сбивать российские самолёты в небе над Сирией»...
Словом, впереди нас ждут очень суровые испытания на военном, на дипломатическом и на информационном фронте. И испытания эти явно будут не меньшими, чем в годы афганской эпопеи. А может даже и похлеще!
Насколько мы готовы к этому? Насколько наше высшее руководство учло печальный опыт прошлого? Пока мы этого не знаем.
Очень хочется надеяться, что Путин всё знал и учёл, когда отдал приказ на военное вмешательство. В противном случае Сирия действительно может стать смертельной ловушкой для Российского государства...
Вадим Андрюхин, главный редактор
